Стрела и крест

текст скопировал, картинки - не стал.

Цитировать

Стрела и крест
Стрела подобна солнечному лучу.
Из этого родился древнейший мифологический сюжет: сияющий герой поражает стрелою (дротиком, копием) – клубящегося темного змия. Так пробивается солнечный свет сквозь тучи, разгоняя на земле тьму.
Так Небо сходит на землю во плоти света.

Очень интересное сведение о стреле, как о предмете культа или об орудии магии мы находим у Ямвлиха. Он засвидетельствовал в своей книге «Жизнь Пифагора», что странствующий философ Абарид Скиф передал знаменитому Пифагору Самосскому (VI в. до Р.Х.) некую таинственную стрелу, которую специально принес для этого с далекого берега Венедского залива (теперь Балтийское море).

Что это была за стрела?

Историческая наука знает, что скифы (то есть древние руссы) первыми из народов научились отливать медные граненые наконечники. (Сравним: западноевропейские племена не считали костяной наконечник анахронизмом даже и до XIII века.) Но странник приходил к Пифагору не для того, разумеется, чтобы похвастаться достижениями своего народа в ремеслах.
Согласно утверждению Ямвлиха, стрела, принесенная Абаридом, обладала сверхъестественной силой. Взяв ее в руку или же оседлав посвященный мог преодолевать по воздуху такие преграды, как водные широкие пространства или же хребты гор.

У современного читателя подобное сообщение вызовет, разумеется, лишь улыбку. Но скепсис будет обусловлен поверхностностью суждения. Античные мудрецы изъяснялись, нередко, символами. Главе сирийского ордена неоплатоников Ямвлиху был известен, конечно, такой язык.

Стрела представляла знак высшего посвящения в Русскую Северную Традицию. Об этой древней Традиции мы рассказываем подробно в книге «Планетарный миф» (М.: Альва-Первая, 2008). Знаменуемая стрелой степень именовалась Тиетай или Странник. Ее обозначала на письме сакральная руна Тиу: á – «стрела». (Название этой руны перекликается со звучанием таких русских слов, как «тетива» и «тула»1).

Вручение стрелы Абаридом символизировало посвящение Пифагора в Странники. Такая степень предполагает обладание некоторыми из тех возможностей, какие обыкновенно люди приписывают богам. Когда посвящение совершилось, ученики Пифагора стали именовать его не иначе, как Аполлоном Гиперборейским.

Странствующий мудрец, который остался в истории как Абарид и Скиф (так называют его Платон, Гимерий в своих Эклогах, а также и Гераклит Понтийский) был представителем древнего северорусского жреческого сообщества. И он был, как это называлось в те времена, его царь-жрецом. Он потому и был прозван греками Абарид (искаженное Ободрит), что принадлежал к роду бодричей (ободритов).

Из этого же рода произойдет, почти полтора тысячелетия спустя, «варяг» Рюрик 2. Его, как внука своего и единственного легитимного наследника (других убили в бою) призовет в 862 году на княжение Гостомысл. И тем стяжает у русичей, кривичей, словен, чуди, веси и других племен Северного Союза почетное прозванье Благоразумный.

«Бертинские анналы» сообщают, что Рюрик был христианин и во святом крещении получил имя Георгий. Поэтому, почитая христианскую веру и землю русскую, взошел на престол последней именно 21 сентября, то есть на Рождество Богородицы, покровительницы Руси. Рюриков соратник Аскольд сделается первым «официальным» (за полстолетия до Владимира Святого) крестителем Руси Киевской.

Духовная позиция Рюрика объясняется его принадлежностью к роду бодричей. Волхвы последних сохранили в чистоте Северную Традицию, которая испокон предсказывала пришествие воплоти Сына Бога. И верность этой Традиции отразилась в геральдике высшей аристократии. Герб Рюриковичей напоминает не столько падающего на добычу сокола или же трезубец, сколь наконечник стрелы. Он обращен вниз, и это знаменует путь солнечного луча – нисхожденье с Небес на землю.

Сходство с наконечником стрелы особенно заметно на гербе такого прославленного Рюриковича, как Святослав Хоробрый, который сокрушил в 965 году иудаистскую рабовладельческую Хазарию.

Печать Святослава Хороброго

Наконечники стрел эпохи бронзы (музей Слободской Украины, Харьковщина)

Прямо над гербом на печати этой изображен христианский крест. А между тем Святослава в современной научной (да и клерикальной) литературе принято изображать оголтелым язычником.
Конечно же, Святослав (как и равноапостольный Константин Великий) не только не препятствовал почитанию богов, но и лично чтил их. Однако это совсем не значит, что Святослав отвергался Бога Триединого Всевышнего. Вот что говорит про этого Рюриковича Священник Виктор Кузнецов: «Великий князь Святослав, даже если допустить ту мысль, что он не был крещённым… всё же совершал многие свои деяния как христианин по сути. Можно с уверенностью сказать, что та война, которую он вёл с хазарами, была не только патриотической по своему направлению, но и религиозной, ибо велась она против антихристиан – хазар… и [представляла собой] удар по талмудическому иудейству. Можно также сказать, что вел. князь Святослав… был по своим действиям предтечей св. преподобных Геннадия Новгородского и Иосифа Волоцкого, противоставших против чумы ХV-ХVI веков на Руси – ереси жидовствующих».3

Таким русский народ и запомнил Святослава: православным рыцарем-крестоносцем. Даже на футболках рядом с его изображениями можно видеть не только стилизованный наконечник стрелы, но и крест.

Однако возвратимся к стреле, которую Абарид за полтысячелетия до Рождества Христа передал Пифагору. Как мы сказали, то был посвятительный символ, и притом высший. Материальный предмет, который избирается таковым, неслучаен. Он представляет собою как бы овеществление той идеи, той мудрости, в которую совершается посвящение. Какую же сакральную весть воплощала собой стрела?

Ненарушимое правило мистерий состоит в том, что культовые предметы их несут не один лишь смысл, но уровни смыслов.

Уровень очевидный, поверхностный: коль скоро посвящение в Странники, то символ и есть стрела – идеальный странник. Она свободно достигает «из пункта А и в пункт Б» практически по прямой, а точнее – по наклонной дуге. Почти не существует препятствий, которые бы могли прервать странствие.

Но есть и уровень более глубокий. Ведь речь идет о духовном странничестве, о поиске Вольной Воли. Стрела свободна в полете, но обретает его лишь тем, что ее стремление послушно воле пославшего. Но пославший достоин повелевать потому лишь только, что воля его совпадает с веленьем Неба, которому он послушен. Царевичи в русской сказке безропотно берут в жены ту, около которой упадет выпущенная ими стрела. Свобода не достигается ни бунтом, ни отказом от него ценою подневольной покорности. Свобода обретается лишь вольным и безграничным доверием во всем своему Творцу, как маленькие дети без понуждения силой и радостно исполняют волю родителей. Синархия – то есть симфония благочестивых воль разных уровней – пронизывает вселенную словно луч вышнего Света или небесная Стрела.

Однако существует у этого символа и уровень глубочайший. Стрела гиперборейских мистерий знаменовала собой ПРОРОЧЕСТВО. Вероятно – наидревнейшее на земле. Оно пронзает историю как стрела, отправленная в полет во времени. С эпохи легендарной Арктиды и до Дня исполнения своего. Подробнее об этом рассказывается в наших книгах «Гиперборейская вера руссов» (М.: Фаир-Пресс, 1999) и «Евангельские волхвы с востока суть руссы» (М.: Альва-Первая 2009).

Оно есть предсказание о Совершенном Страннике. О Божьем Сыне, Даждьбоге, который сойдет на землю и возвратится – не оставляя здесь плоти, то есть победив смерть, – Домой. Вручение стрелы знаменовало собой ведение не только о грядущем пришествии Совершенного Странника, но также и о том Имени, которое суждено Ему носить на земле. Об этом будет подробно сказано ниже.

Пророчество пересказывали вослед за «скифами» посвященные практически всех народов. (И даже Ветхий завет содержит его невнятные отголоски.) Одно из наиболее древних и точных его воспроизведений хранит Бхавишья Пурана индусов.

Название этого трактата переводится как «Былины о том, чему суждено случится». Он был написан мудрецом Вьясудевой за три, как минимум, тысячелетия до Рождества Христа. В нем начертано: Сын Бога (Иса Путра) произойдет от Девы, которая, зачав Его и родив, останется девственна (Ку-Мари Гарбха Самбхава). Сему суждено свершиться в дальней земле. Ее нечестивый народ предаст Сына Бога мучительной страшной казни. Но Он воскреснет.

Слово «стрела» на санскрите, то есть на языке, на котором написана Бхавишья Пурана, звучит как «ису». Новиков-Новгородский говорит в своей книге4, что имя нашего Господа ИИСУС могло произойти от санскритского СТРЕЛА.

Очень интересная мысль, заслуживающая самого пристального внимания. Особенно, если учесть, что санскрит – являет собою не что иное, как производное от северорусского говора. Ведь санскритолог с мировым именем Дурга Прасад Шастри, путешествуя во второй половине прошлого века по северорусской глубинке – к своему удивления обнаружил, что при беседах с местным населением ему не требуется переводчик!
Дурга идентифицировал северорусский говор затерянных в глуши сел как древнюю форму санскрита. Он сделал об этом сенсационный доклад на конференции в Газибаде в 1964 году. А ведь санскрит считался наидревнейшим из всех известных языков человечества.

Какие объяснения могут быть даны факту, открытому санскритологом? Руны Велесовой Книги запечатлели сказание о походе на Индостан древних руссов, свершившемся около восьмого тысячелетия до Р.Х. Вождем их был князь Яруна. И он был основателем в Индии династии Пандавов, то есть Белокожих, которая и по сей день считается там древнейшей аристократией.

Могло ли имя, воспринятое народами Палестины как «Иисус» произойти от санскритского (точнее – протосанскритского, то есть древнерусского) «Ису»?
В Евангелии от Луки читаем: «Сказал Ей ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего… и Царствию Его не будет конца» (Лк 1:28-33).
Могло ли у Луки на самом деле быть сказано «и наречешь Ему имя: Ису»? А после, в результате многочисленных переписываний, перетолковываний и переводов превратиться в «Иисус»?

Лука единственный из четырех канонических Евангелистов сказал о Благовещении. Церковное предание говорит о нем, что был этот Евангелист «из язычников» и до прихода еще своего ко Христу владел «премудростями волхвов»: травами исцелял болезни, играл на гуслях и флейте, умел писать картины по доскам красками. Лука стал первым христианским иконописцем. Кисти его принадлежит образ Богоматери Владимирской, которую он видел при земной жизни, и запечатлел Ее лик, как это повествует церковное предание, на доске той самой столешницы, за коей трапезовало Святое Семейство.

Лука есть «скифское» имя. Полная форма начертания его – Лукослав. И толкование его следующее: славный стрельбой из лука. (Такое воинское искусство считалось у кшатриев и брахманов Индии «царским», упоминание его служило нередко иносказанием посвящения.) Церковное предание сохранило сведения еще про одного Лукослава, который был современник Евангелиста и «муж апостольский». «Оповедь» говорит: Лукослав, Сила и Фирс, крестившиеся от апостола Андрея, прошли с ним вместе земли «скиф, скоф, скуф и словен», «крестя всюду и поставляя по местам кресты каменные».

Под ангелом Благовещения, о котором исповедует Лука, разумеется Гавриил. Как правило, его изображают явившимся Богородице в сияющем луче солнца. Ведическая православная Традиция видит в этом светозарном архангеле огнебога Семаргла, покровителя созвездия Стрельца (Китовраса). Древнее пророчествующее сказание представляет Семаргла вестником, который был послан Деве самим Сварогом Небесным предречь о рождестве Даждьбога.

«Скифский», то есть древнерусский, миф говорит о зачатии Даждьбога не по плоти. Для этого он использует символ Стрелы Небесной. Она ударяет в камень, около которого стоит Дева. На камне проступает изображение. По слову Девы к Сварогу сей образ делается живой плотью. Поэтому камнем Даждьбога считается белемнит, напоминающий наконечник стрелы, и символ Его – стрела.

Все сказанное выше свидетельствует, что евангелист Лука мог бы начертать «Ису». Но еще не доказывает, что он действительно это сделал.

Что может послужить доказательством, что Сын Божий в течение земной жизни действительно звался Ису, и лишь в последующие века это именование превратилось в распространенное в Палестине «Иисус»? Таким доказательством бы могли стать факты сохранившегося где-либо исконного начертания.
Небезынтересна в этом смысле манера мусульман именовать Христа «Пророк Иса». Их вера была основана спустя пять веков после Его земной жизни. Тогда настоящее начертание имени Христа еще вполне могли помнить. Причем, именование Ису, если уж попало в Коран, имело именно там все шансы сохраниться без изменений. Ведь мусульмане почитают Христа как всего лишь одного из пророков, а не основателя веры их. поэтому на переиначивание этого имени злонамеренные переписчики просто не стали бы тратить времени.

На это могут сказать: в Коране мы просто видим арабский вариант начертания имении «Иисус», которое по-еврейски записывается как «Иегошуа». Это арабы, де, неправильно переписали с еврейского. Доказательством, что «Ису» и «Иегошуа» есть разные имена, а не варианты написания одного имени, может послужить лишь наличие документа, где они упоминаются как, именно, разные имена.

Зачем арабам переписывать у евреев – непонятно. Но мы не будем вдаваться в этот вопрос, а просто констатируем факт: документ, где эти два имени упоминаются как явно различные, существует. Это иудаистский трактат Сангедрин, в котором написано, например: «Йегошуа бен Перахья, который оттолкнул Йешу га-Ноцри обеими руками» (107б). Также и в других местах Сангедрина любой раввин или просто еврей по имени Иешуа (Йегошуа) называется только так и никак иначе, тогда как Христос именуется исключительно Ису (Йешу). Следовательно, перед нами два разных имени.
Последнее из них настолько не характерно для иудейских текстов, что историки задавались вопросом: откуда в них оно вообще взялось? И выдвинули предположение, что это есть какое-то унизительное прозвище, придуманное создателями Сангедрина исключительно для Христа (но не смогли сказать ничего о смысле такого прозвища).

Предположение, впрочем, было не лишено смысла. Ведь в Сангедрине содержится масса унизительных и клеветнических измышлений о Христе. Раввины первых веков беззастенчиво сочиняли их для того, чтобы любыми средствами отвратить евреев от христианских проповедей.

Но в данном случае фарисеям не требовалось даже ничего и выдумывать. Ведь чужеземное для них имя «Ису» как нельзя лучше сочеталось с определением га-Ноцри – то есть Чужеземец, Инородец – которое они постоянно рядом с ним и писали.

Факт, что Христос был для них именно таковым, то есть не был евреем, констатирует и Евангелие (Ин 8:48). И если кто-либо из евреев пытался принять сторону Христа, раввины напоминали такому сразу же, что Он происходит из другого народа, и что «народ этот невежда в законе [иудейском], проклят он» (Ин 7:49). Закон же иудейский предписывал не воспринимать инородца не то, что в качестве Бога, но даже просто как человека (Второзаконие 7:2-6).

Это уже лишь много веков спустя, когда христианство сделалось религией не только мировой, но и одной из наиболее влиятельных в мире, лидеры еврейских общин рассеяния взяли на вооружение прямо противоположный тезис. А именно, принялись убеждать королей Европы: «ваш Бог – наш родственник». Возможно, это было первое в истории массированное применение информационного оружия (точнее – дезинформационного). И тогда, по-видимому, раввины начали вместо «Ису га-Ноцри» произносить «Иешуа га-Ноцри», хотя последнее представляло собой бессмыслицу.

Итак, Сын Божий носил при своей земной жизни имя Стрела. Оно было непривычным для иудеев, но многое говорило скифам, эллинам, римлянам.

О посвятительной символике скифской школы мы говорили выше.

Эллины же воспринимали стрелу как знак Аполлона Гиперборейского, как символ элевсинских мистерий, пошедших от храма в Дельфах, который основал в VII веке до Р.Х. странствующий философ скиф Олен.5
Римляне понимали стрелу как знак Митры, цикл мифов о котором перекликается со скифскими сказаниями о Колаксае, то есть о Даждьбоге.

Самое имя Христа служило, как видим, народам для понимания духовных корней учения, излагавшегося в его проповедях.

Существуют ли еще доказательства, что Сын Божий носил имя Стрела в течение земной жизни? Да, и притом обнаружить их можно также в писаниях ненавидевших Его.

Этот же Сангедрин и другие раввинские трактаты именуют Христа «бен Стада». Что означает это прозвание? Опять же ни в каких иудейских писаниях не упоминается ничего подобного слову «Стада», кроме как в случаях, когда речь идет о Христе. Какого-либо вразумительного пояснения ему не дается. Кто-то из раввинов издевательски замечает, правда, что, разве только, звучание этого имени походит на произнесение слов «она изменила» и, следовательно, выражение «бен Стада» означает «сын Она Изменила», то есть «плод греха».

Раввины первых веков любили распускать подобного рода сплетни. Поэтому Христос называется в их текстах еще «бен Пардус», то есть «сын Пантеры». Якобы, Мария изменяла Иосифу с римским центурионом, скифом, у которого на щите был изображен золотом такой зверь. На самом деле знаменитая золотая пантера скифских щитов представляет изображение рыси. Она есть тотемный зверь древних руссов, но этого обитателя северных лесов народы Палестины не знали, конечно же, и потому принимали образ его за пантеру или же леопарда.

Какое может быть на самом деле значение у этого слова «Стада»? оно напоминает искаженное «стагида» или «сагитта», то есть «стрела». Могло ли у палестинских народов во времена Христа бытовать такое искажение латинского sagitta? Вполне. Ведь и до нашего времени дожило слово «стадия» (очевидное производное от «стада»), которое означало, первоначально, расстояние полета стрелы. Такую меру длины использовали большинство палестинских народов. Ее значение варьировало у них приблизительно от 170 до 230 метров – соответственно дальнобойности национальных луков.

Итак, «сын Стрелы» есть прямая калька скифского мифа, в котором для изображения зачатия Сына Бога не по плоти человеческой был использован символ Небесной Стрелы, ударившей в камень, рядом с которым стояла Дева.

Однако не могло ведь быть так, чтобы сохранились доказательства только лишь «от противного» (в смысле – от противников). Поэтому представляется немаловажным вопрос: а знали ли сами христиане первых веков Бога своего как Стрелу?

Раннехристианское мраморное надгробие в катакомбах Рима запечатлевает Христа, держащего Небесную Стрелу, и рядом скифскую свастику – символ Солнца.

Обыкновенно раннехристианскими символами считают изображение силуэта рыбы и якоря. Однако тот и другой представляют, скорей всего, позднейшую стилизацию знаков более ранних. Ведь силуэт рыбы практически идеально повторяет абрис наконечника римской стрелы. «Якорь» же на изображениях из, например, катакомб Присцилы гораздо больше напоминает заряженный стрелой арбалет6. Рядом изображено Мировое Древо о трех ветвях, которое представляет собой классический символ северного ведизма.

Пожалуй, наиболее поразительный пример точного сохранения православным христианством сакральной символики ведического античного Севера – это архиерейский и, в частности, патриарший посох. Он в точности имел форму стрелы или руны Тиу – символа высшего посвящения в Северную Традицию, как о том было сказано в начале данной работы. Церковное предание говорит, что жезл пастырский пошел от апостольского посоха и, следовательно, он должен был сохранять его форму.

На фреске Владимирского собора в Киеве (В.М. Васнецов, XIX в.), посвященной крещению князя Владимира, очень хорошо видно навершие патриаршего посоха, крылья рукояти которого опущены вниз под углом 45°, что придает ему характерную форму стрелы.

Такие посохи вышли из употребления в Византии только после того, когда она подписала унию с католичеством. В России же они исчезли и еще значительно позже – после реформы Никона (которую теперь именуют нередко никонианской ересью). Крылья навершия утеряли былую стрелообразность, как бы загнувшись вверх и превратившись в двух змиев, головки повернуты друг ко другу.

Осталось, впрочем, напоминание о том, что изначально форма посоха архиерея у нас была стреловидной: сулок. Это особый плат – кусок ткани – которым иерей во время зимнего крестного хода защищает руку, несущую жезл, от мороза. Само название плата, канонически прилагаемого и поныне к жезлу, свидетельствует о том, что некогда форма последнего была сулицеобразной, т.е. стреловидной.

Старообрядцы упорно ратовали против «кривого» посоха именно потому, что с этим нововведением прерывалась древнейшая северная традиция передачи стрелы как знака высшего духовного посвящения.

Столь же глубокое основание было у них противиться никонианскому добавлению еще одной буквы «и» к имени Сына Божия. Ведь этим оно становилось более похожим на иудейское «Иешуа», которое Он никогда не носил, нежели на «Ису» – Стрела.

Так что отнюдь не за какие-то «мелкие обрядовые разночтения» приняли в 1682 году мученическую огненную смерть праведник Аввакум и его соратники. Они стремились удержать Русь и все человечество от одного из наиболее грандиозных заблуждений в его истории.

Старообрядцы и по сие время хранят обычаи, которые восходят ко временам почитания стрелы как священного символа. По их канонам, к примеру, крест над могилой должен устанавливаться обязательно «с крышечкой», то есть со стрелообразным навершием. Оно не только представляет собой защиту основной части креста от дождя. Оно, в сочетании с его вертикальной линией, образует знак Тиу. Символ прямого восхождения души умершего к Отцу Небесному. То есть минования или сокращения времени «воздушных мытарств». Старообрядческий крест предстает, поэтому, как бы вписанным во стрелу.

Отметим, что стрела понималась в древности также как символ «прямизны», то есть праведности – отсутствия всякой кривды. Метаемая луком стрела должна быть идеально прямой, иначе точность и дальность выстрела будут оставлять желать лучшего. Для достижения идеальной прямизны ветку, срубленную на древко стрелы, пропаривали, и оставляли высыхать внутри полой кости. Но сделанные подобным образом стрелы деформировались через несколько лет. Десятилетиями же сохраняли прямизну лишь стрелы каленые. Их изготавливали, склеивая вдоль четыре лучины с разным направлением волокон. Символично, что идеальная техника производства стрел требовала именно такого числа лучин. Ведь именно такое количество палочек необходимо, чтобы сложить изображение восьмиконечного креста. И в этом смысле каждая русская боевая стрела в самой себе несла знак православной веры.

Юрий Миролюбов, которому человечество обязано широким знакомством с текстами Велесовой Книги, описывает в книге «Сакральное Руси» благочестивый обычай, которого старообрядцы придерживались в его родном крае. На Пасху и Вознесение копотью от церковной свечи на выбеленном потолке главного помещения дома изображали стрелу – знак Тиу. Он представлял в этом случае напоминание о всеприсутствии Бога, защиту от чрезмерной приверженности лишь земным попечениям.

Следует ли из всего сказанного выше, что теперь христианам вместо имении «Иисус» надо произносить «Ису»? Нет, автор далек от мысли проповедовать что-либо подобное. Ведь это привело бы лишь к очередному «спору о словах». Не секрет, что имена и названия «складываются исторически», то есть преобразуются с течением времени. По ходу веков и тысячелетий меняется язык в целом, и лучше говорить на языке современников, а не предков, чтобы вообще понимали, что ты хочешь сказать.

Но важно понимать суть. Помнить корни. Под впечатлением неизбежно меняющихся имен и названий не забывать, как и откуда на самом деле произошло что.

Подобное особенно важно для понятий духовных. Иначе человек рискует либо неправильно понять собственную свою веру, либо – необоснованно разочароваться в ней.
Так, для христианина очень важно иметь представление о настоящей – а не формально приписываемой ко христианству – священной истории. То есть о дохристианских корнях учения Иисуса Христа. В особенности же это необходимо сегодня русскому православному христианину.

Теперь уже существуют книги, содержащие информацию, которая позволяет преодолеть величайшее заблуждение человечества в области истории религий.
На русский язык недавно переведена книга американского консула в России Джекоба Коннера «Христос не был евреем» (М.: Православное издательство «Энциклопедия русской цивилизации», 2004).

О чем рассказали надписи древнерусскими рунами на культовых предметах ведизма, а также раннего и старообрядческого христианства повествует книга профессора ГУУ Валерия Чудинова «Тайнопись на русских иконах» (М.: Альва-Первая, 2008).

Само за себя говорит название книги Михаила Новикова-Новгородцева «Ведическое мировоззрение протославян – основа подлинной российской государственности и геополитики» (СПб.: Издательство Союза потомков российских дворян им. Цесаревича Алексея, 2007).
И, наконец, все мои книги серии «Палинодия, или конец заблуждения о Христе», выходящие в свет в издательстве «Альва-Первая», служат этой же цели.

Наверх страницы ↑↑↑

Пояснения и сноски
1 Колчан

2 Сын конунга бодричей Годослава (Годлава) и Умилы, дочери Гостомысла.

3 Кузнецов В., Аскольдово крещение, «Завтра» № 24 от 15 мая 2005.

4 Новиков-Новгородский М.Б., Ведическое мировоззрение протославян – основа подлинной российской государственности и геополитики. СПб.: Издательство Союза потомков российских дворян СПб., 2007.

5 Павсаний (II в.) в своем «Описании Эллады» сообщает: «Вначале там появились гиперборейцы, предводитель которых, ставший первым дельфийским жрецом, носил имя Олен, который был направлен в Дельфы самим Аполлоном. Достигнув указанного Аполлоном места, Олен воздвиг в Дельфах деревянный храм, что в традициях северян, места проживания которых богаты лесом. Впоследствии после ряда пожаров храм был отстроен в камне».

6 Изобретен эллинами примерно за полтысячелетия до Р.Х., но применялся, в основном, римлянами.